Неточные совпадения
Это была крошечная сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и
злыми глазками, с
маленьким вострым носом и простоволосая.
Под самым покутом, [Покут — почетный угол в хате.] на почетном месте, сидел гость — низенький, толстенький человечек с
маленькими, вечно смеющимися
глазками, в которых, кажется, написано было то удовольствие, с каким курил он свою коротенькую люльку, поминутно сплевывая и придавливая пальцем вылезавший из нее превращенный в
золу табак.
На дворе говорят об этой женщине все хуже, насмешливее и
злее. Мне очень обидно слышать эти россказни, грязные и, наверное, лживые; за глаза я жалею женщину, мне боязно за нее. Но когда, придя к ней, я вижу ее острые
глазки, кошачью гибкость
маленького тела и это всегда праздничное лицо, — жалость и страх исчезают, как дым.
Маленькие глазки Соловьева светились холодно, как две серебряные монетки, и голос обещал
злое, жестокое. Шпион грозил коротким, толстым пальцем, жадные, синеватые губы сурово надулись, но это было не страшно.
Бесспорно, Надя была лучше всех сестер —
маленькая брюнетка, с видом дикарки и с смелостью нигилистки; вороватый бесенок с огненными
глазками, с прелестной улыбкой, хотя часто и
злой, с удивительными губками и зубками, тоненькая, стройненькая, с зачинавшеюся мыслью в горячем выражении лица, в то же время почти совсем еще детского.
Потом Федор Мельничный, желтый, худой, длинный, сутуловатый мужик, тоже молодой, с редкими волосами на бороде и с
маленькими глазками, всегда желчный, мрачный, во всем находивший
злую сторону и часто озадачивавший сходку своими неожиданными и отрывистыми вопросами и замечаниями.
Перед глазами ротмистра стоял этот купец —
маленький, сухонький, в длиннополом одеянии, похожем одновременно на сюртук и на поддевку, в бархатном картузе и высоких, ярко начищенных сапогах. Костлявое, скуластное лицо, с седой клинообразной бородкой, с высоким изрезанным морщинами лбом, и из-под него сверкали узкие серые
глазки, прищуренные, всегда что-то высматривающие. Острый хрящеватый нос,
маленький рот с тонкими губами. В общем, у купца вид благочестиво хищный и почтенно
злой.
В темных избах дети
малыеГибнут с холода и голода,
Их грызут болезни лютые,
Глазки деток гасит
злая смерть!
Редко ласка отца-матери
Дитя
малое порадует,
Их ласкают — только мертвеньких,
Любят — по пути на кладбище…
— Ошен корошо! Ошен корошо! — с гневом заговорил Гросс, сверкая своими
маленькими глазками, в которых, впрочем, не было ничего
злого. — какой стид! Такие большие мальшики и такие обманщики! Хотели провести менэ, ваш старый наставник! Стид! Срамота! Посадил на стол неотесанный мужшионка и звал его маркиз! О! Как нехорошо! Как нехорошо! Вас шетыре типерь. В комнате шетыре угол. Каждый некороший мальшик полушаит по углу в наказание. Ступайт! Марш! Раз, два, три!